Форум

Эх, самое смешное это настоящее...
Воть) найдено на сайте фанарта в свете 7 января, кусочек.

Вариация четвертая, Дио Эльклер.

Клаус прошлепал в душ, предвкушая уже божье милосердие в образе восьми часов отдохновения, потянулся за мылом и осознал неожиданно, что мыло забыл в каюте, а если быть еще точнее - его похитила Лави и отправилась выстирывать робу. Последняя мысль посетила юного пилота, когда блаженно теплая душевая струя обратилась в ледяные брызги. Решил, что задел ненароком кран, обернулся - в порядке все… в коридоре послышались топот, голоса, Клаус, не вытираясь, запрыгнул обратно в штаны и осторожно так выглянул наружу.
Сцены, разыгравшиеся перед ним, представлялись крайне занимательными:
Матерясь, из соседней душевой выскочил Гудвин, в чем мать родила, пронесся по направлению к машинному отсеку, и не менее поспешно возвратился, так как наткнулся на капитана, уже полуодетого, по крайней мере, в штанах, и, кажется, всегда ко всему готового, с мокрой головой и мыльной пеной в волосах, бешено костерящего виновную во всех грехах гильдию аж на трех языках. Барка вздохнул, похоронив мысленно восемь часов отдохновения вперед на долгие года, и поплелся вслед за Алексом, к центру оправления установкой. В состояние такого нервного возбуждения пилот капитана еще не встречал: по лестнице пронесся семимильными шагами, перепрыгивая через две-три ступеньки, дверь пинком вышиб и заорал истошно, с порога:
- Отключить подачу клавдия! - Ресиус только спокойно, сухо, с некоторой долей удивления поднял на него глаза от шахматной доски. - Ресиус, отключи подачу клавдия - вода в баках замерзла…
- Упадем, - предупредил оператор.
- Полчаса автономных, починим. А то взорвется. - Тот поднялся стремительно, кивнул и повернул рычаг, Алекс с неимоверным облегчением сполз по стенке на пол. И, не открывая глаз и несравнимо тише, приказал подоспевшей Софии, завернутой в длинное оранжевое полотенце. - Общий сбор. Двоих гильдейских отморозков - ко мне.
Сим многообещающим событием ознаменовалось прибытие в Дизит.
На мостике собралась еще более пестрая компания: капитан, по пути все же вытершийся, но по-прежнему стоящий в расстегнутой рубашке и босиком, видимо, он голову мыл под краном, Кэмбол, с ошпаренными кипятком ушами, в синем халате, принцесса, в вышеозначенном одеянии, Вина, в промокшей ночной рубашке на голое тело… банный день, так его.
Каставио с Гудвином привели покорного судьбе Люсиоллу и беззвучно хихикающего Дио, Алекс хотел что-то сказать, но и по его физиономии расплылась крайне редкая непрошеная улыбка. София, заметив, что взгляд его падает на ее полотенчико и распущенный по плечам спутанные лохмы, опустила глаза и спросила осторожно.
- Сохранять надлежащий вид на Вашем корабле?
- Ввиду аварийной ситуации, разрешаю… но ты уж лучше держи при себе что-нибудь… экипаж не смущай. - Он тоже голову склонил, локонами смеющееся лицо прикрывая. Чеканя шаг, в тяжелых армейских ботинках и полной форме, подозрительно липнущей к телу, явилась разъяренная Татьяна, и только Лави сохраняла относительно человеческий вид…

После пятнадцати минутного инструктажа и краткого объяснения на тему: по чьей вине команда отморозила себе задницы и чуть было не взлетела на воздух, и что на корабле никаких неполадок более не наблюдается, первый помощник всех отпустил, а Дио с Алексом удалились в каюту к капитану.
- И?
Молчание.
- Какого черта это было?
- А разве не весело?.. - Захлопал глазками Дио.
- Очень. А если бы тебя одного шарахнуло, было бы куда веселее…
- Зато ты принцессу в относительно приемлемом виде впервые за пять лет видел. Она счастлива была… - Хихикает принц. Алекс скучающе, мол, ну что с тобой сделаешь?, качает головой. Он готов простить Дио все. Абсолютно все. Он фанатично влюблен как в него, так и в Клауса, и точно знает, что, лет пятнадцать назад, и будь это не его корабль, он сам выкинул бы что-нибудь подобное со скуки после недельного перелета с бесконечной перегрузкой по границе Гранд-стрима, а может быть, даже и покруче…
А Дио смотрел на него снисходительно благосклонно. Ему Алекс Роу, капитан Сильваны убийцы, был понятен до тонкостей.
"На пороге осень - моя сестра".
Постоянное, огненно-серое, мертвенно-яркое, безразлично-загадочное и сухо-родное увядание. Мертвец. Инфернал. Необратимо обожженный уже, невосстановимо, и титанический дух, рвущийся из хрупкого тела.
Последний выродок прошлого, герой с разрисованных страниц учебника, спаситель мира, идеал слюнявого подростка… а, может быть, Дио просто терпеть не мог чувство вины, в особенности за своих родных.
- Еще раз выкинешь нечто подобное, я тебя депортирую на бескрайние просторы Дизита. - Вкрадчиво пообещал Герой, самый загадочный из всех разгаданных, и вышиб наследника дома Эльклер за дверь. - Доставучее создание…
"Допустим…" Дио вернулся в машинное отделенье, из принципа забрался в ваншип госпожи Татьяны Вислы и раскрыл капитанский дневник.
- Двадцатое число месяца Солярис. Идем на маэстро. "Чем он лучше гильдии, скажи мне?". Он - хуже. Он слабее. Несколько лет назад Он почел бы это за комплимент и был бы несказанно счастлив… Он… я. Рассказал все Клаусу. Он не уйдет. И он меня не простит… а какая, собственно, разница? Я не дал ему в руки ни автомат, ни лишнюю обойму, не ухватил за шиворот, когда он падал, не подал руку. Просто рассказал. И когда спрашивал: Клаус Барка, готов ли ты услышать правду?, я спрашивал у самого себя, готов ли я ее вспомнить. Я тысячу раз видел во сне, как это было, а оказалось, что все гораздо быстрее, проще и прозаичнее. Она просто умерла. Я просто струсил. Я просто сбежал из Гранд-стрима и на моей совести еще тысячи жертв этой убогой, бессмысленной войны, вариации ада… я просто так потерял Юрис.
Дельфина прислала письмо. Сука. Желает удачи, и "не остаться в этой траве". Сука дважды. Но иногда я поднимаю глаза на Софию и вижу Ее лицо. Маэстро пишет то же самое о Цикаде. Жалко мужика. Очень. Правда. Если совсем четно, то жалко и Софи. Хотя у нее и есть колоссальная способность доставать меня в рекордные сроки.

Капитан проснулся этим утром с нехорошим, тоскливым чувством. Нехотя разлепил веки. Из иллюминатора просачивался уже серый кроткий сумеречный свет. Не солнца, неба. Пять часов утра. Каюта капитана располагалось по вредоносному стечению обстоятельств как раз у лестничной клетки и со стеной вплотную проходили трубы, опутывающие весь корабль, так что каждый звук, каждый шаг, каждое слово и каждый голос был Алексу прекрасно слышен. А уж когда механики по ночам работали… не приведи кому-нибудь господь под это дело засыпать и во сне слушать. А сейчас была абсолютная тишина. "Дрыхнут, черти" подумал Алекс Роу и сразу все вспомнил. Календаря он не вел, все числа были в голове, - надо же было ее чем-то забивать, чтобы кислота воспоминаний мозг не разъела, - иначе обвел жирным красным злостную дату и крест бы на ней поставил. Рождество. Самый поганый праздник в году, за исключением его дня рождения. Но если о дне рождения-то его кроме Винсента и Софии, от Винса выведавшей, никто не знал, Рождество отмечал весь корабль. И приходилось говорить теплые торжественные речи по двадцать бесполезных слов. И приходилось вежливо отшивать Софию. И слушать во сне вопли пьяных механиков. И ждать, пока выговорится смущенная, переминающаяся с ноги на ногу Татьяна, пришедшая с поздравлением. Жуткий день. Наказание божье… еще и маэстро Дельфина цирк вчера устроила. Фейерверк розовый. И голубя с письмом прислала, поздравляет с праздником и желает начать новую жизнь. Стерва. Алекс не вытерпел, приказал голубя выкрасить в красный цвет и ждать дальнейших указаний, ответ написать забыл.
Поднялся лениво, сел за стол, затылок почесывая, задумался на мгновение, прикусив кончик пера, и зашуршал по рисовой бумаге.
"Многоуважаемая маэстро Дельфина, премного благодарен Вам за внимание и заботу, но если Вы еще раз приблизитесь к моему кораблю ближе 100 метровой дистанции, моя преданность гильдии выйдет из-под контроля и буквально вынудит меня избавить досточтимую организацию от такой сукиной кошки, как Вы. Поздравляю с праздником, желаю удачи, в особенности на личном фронте, с нетерпением жду нашей следующей встречи, искренни никогда и ни за какие мат. блага Высшей цивилизация не Ваш, Алекс Роу."
Переписка с маэстро доставляла капитану чуть ли не мазохистское удовольствие - ни сказать ничего лишнего и вместе с тем выдать гораздо больше, чем позволил бы себе в обычной ситуации. Отстраненность серой бумаги, она все выдержит…
В комнату скользнула София. Господи, спаси мою душу. Капитан аж вскочил от неожиданности, и замер, размышляя над немаловажным вопросом: "А в штанах ли я стою перед дамой?". В штанах. Успокоился, сел на кровать, десять лет прошло с момента пребывания с Сильваной в непосредственной близости, а кровь все равно в уши стучится…
В руках принцесса сжимала белые потрепанные листки. За неделю еще до праздника она мучительно пыталась придумать подарок для Алекса. Книжку хорошую? А где, с позволения сказать, найдет она хорошую книжку, которую он еще не читал? Да и странная реакция бывает у капитана на некоторые книги… компас? Бессмысленно, у него таковой в башку встроен, да и было уже в прошлом году. Револьвер? Перед глазами тут же услужливо встает следующая картина: Алекс удивленно-одобрительно, хотя и по-прежнему флегматично, поднимает брови, мол, "заряжен?", получает утвердительный ответ, приставляет дуло к виску и спускает курок…
- Зачем пришла? - Заявление привычно колит грудь ледяным углом, а капитан не замечает. Или замечает, но ему просто наплевать…
- Я не знала, что подарить Вам… в общем, я решила написать и зачитать за Вас речь… избавить от необходимости изображать эмоции и участие к людям, на которых Вам плевать с колокольной башни…
- Премного тебе благодарен.